Пьесы (сборник)

Натали Саррот

ИД «Флюид ФриФлай», Москва, 2012

Знаменитый канадский пианист Глен Гульд, начав в 60-е годы делать радиопередачи и стремясь отразить в них окружающую сумятицу звуков, использовал наложение и перемещение звуковых планов, полифонию, контрапункт.

Натали Саррот, в сущности, делала то же самое: она изобрела прием перекрестных диалогов (понятно, почему она писала за столиком в кафе, никогда — дома) и разложила хор человеческих голосов на составляющие. Тем самым она максимально приблизилась к истокам речи, заставив читателя совершать своего рода синтез, восстанавливала ситуацию и характеры персонажей. Вообще-то говоря, эта тенденция появилась в искусстве еще в конце XIX века, когда художники-дивизионисты (они же пуантилисты) стали дробить на составляющие цвет и свет, рассчитывая на то, что синтез произойдет в глазу зрителя. Впрочем, все искусство ХХ века, кажется, готово было вовлечь зрителя (читателя, слушателя) в творческий процесс, сделать его соучастником созидания.

Саррот хорошо известна в России: на русский язык переведены ее роман «Золотые плоды», книги «Тропизмы», «Здесь», «Откройте» («ИЛ», 1999, № 5), повесть «Детство» («ИЛ», 1986, № 12) и др. К ее манере привыкли, и все же позволю себе напомнить, что в своих текстах писательница прослеживает драматургию человеческих отношений, столкновение позиций и мировосприятий, зарождение неприязни, формирование мысли. У нее всегда звучит гул голосов: это спор, поиск истины, докапывание до мелочей, до нюансов, первопричины. Это, как правило, диалог, даже если звучит лишь один голос, даже если этот диалог ведут сами мысли или рождающиеся в сознании слова. Персонажи обычно не произносят законченных фраз, они лишь нащупывают мысль — и бросают ее, фиксируют возникшее чувство — и спешат дальше, перебивая друг друга.

В 60-е годы Натали Саррот написала серию радиопьес. Это небольшие диалоги для нескольких персонажей: «Молчание», «Ложь», позже «Это прекрасно» и «Она тут». Впоследствии все эти пьесы ожили на театральной сцене.

Интерес к языку для Натали Саррот не случаен: манере говорить она посвятила не одну книгу. Например, сборник, озаглавленный «Дар речи», где в каждом из десяти эссе анализируется какое-нибудь часто употребляемое выражение. Или одна из поздних книг, «Откройте», где действующими лицами являются спорящие между собой слова. (Любопытно отметить, что нечто похожее написал в 1968 году итальянский классик Томмазо Ландольфи, его рассказ так и называется «Взбунтовавшиеся слова»).

Вот ведь как, оригинальные идеи буквально носятся в воздухе.

Молчание

Действующие лица

Мужские голоса:

М1.

М2.

Жан-Пьер.

Женские голоса:

Ж1.

Ж2.

Ж3.

Ж4 (молодой голос).

Ж1. Ах нет, расскажите еще… Это было так мило… Вы так замечательно рассказываете…

М1. О нет, прошу вас…

Ж1. Напротив… Расскажите. Это так прекрасно — ваши маленькие домики… мне прямо кажется, будто я их вижу… окошки с резными наличниками… как разноцветное деревянное кружево… А за заборами — сады, а в них — жасмин, акации, особенно вечером…

М1. Да нет же, все это глупости… не знаю, что на меня нашло…

М2. Право же, это было прелестно… Как это вы сказали?.. Детство, запечатленное… во всех этих… в этой неге… Бесподобно — как вы это сказали… Как там бишь?.. Не могу вспомнить…

М1. О нет, послушайте… вы меня в краску вгоняете… Поговорим о чем-нибудь другом, прошу вас… Это было нелепо… Не знаю, какой черт меня за язык потянул… Я смешон, когда поддаюсь таким порывам… Такой, знаете, иногда лиризм нападает… глупости, ребячество… сам не знаю, что говорю…

Голоса вразнобой.

Ж3. Вовсе нет, это было весьма трогательно…

Ж1. Это было так…

М1. Нет, прекратите, умоляю вас. Не смейтесь надо мной…

М2. Смеяться над вами? Да кто над вами смеется, помилуйте… Меня это тоже взволновало… Даже захотелось это увидеть… Я туда поеду… Я уже давно…

Ж3. Я тоже… Это было так… Такие… Вам удалось передать… Это было действительно…

М1. Нет, нет, хватит, бросьте…

Ж3. Но это так романтично…

М1 (с еле сдерживаемой яростью и отчаяньем). Ах, вот оно что. Ну конечно. Этого следовало ожидать. Можете радоваться. Вы своего добились. Именно то, чего я хотел избежать. (Стонет.) Любой ценой хотел избежать… (В ярости.) Да вы что, ослепли? Вы оглохли? Вообще уже ничего не чувствуете? (С мольбой в голосе.) Ведь я сделал все, что мог, я предупреждал вас, пытался остановить. Но разве вас удержишь? Вы же прете напролом… точно стадо… Вот именно, стадо. Ну что, теперь ваша душенька довольна?

Ж3. А что случилось? Что я такого сказала? Чем мы должны быть довольны?

М1 (ледяным тоном). Ничем. Вы ничего не сказали. И я ничего не сказал. Ну а теперь — вперед. Делайте что хотите. Валяйтесь по полу. Орите. Сейчас уже все равно. Зло свершилось. Если подумать… (снова стонет) что все это могло пройти незамеченным… Я, конечно, дал маху… такого маху… но можно еще было все исправить… пропустить мимо ушей, не обратить внимания… Я бы спохватился, я уже был близок к этому… И тут вы — вечно что-нибудь невпопад. Как всегда, медвежьи услуги. Но теперь — все. Можете продолжать. Делайте все, что вам заблагорассудится.

Ж1. А что? Что делать-то?

М1 (передразнивая). Что, что? Вы что ж, не чувствуете, какой механизм вы запустили, что вы раскачали?.. своими руками… О (со слезами), все, чего я так опасался…

Ж1. Но чего вы опасались? Что это такое?

Ж2. Что мы раскачали?

Ж3. Знаете, вы меня пугаете…

М1. Это я-то вас пугаю?.. Я?..

Ж3. Ну да, вы, разумеется. А кто ж еще, по-вашему?

М1 (возмущенно). Я! Я кого-то пугаю! Я, наверно, сошел с ума! Ну разумеется. Так всегда и бывает. Но вы-то, вы — ведь это бросается в глаза… Вы не убедите меня, что… Вы тоже это чувствуете, только притворяетесь… Вам кажется, что умнее поступить так, как будто…

М2. Но, черт подери, как будто что? Нет, должно быть, это мы какие-то бестолковые кретины… придурки…

М1. О, пожалуйста, не пытайтесь меня обмануть, не разыгрывайте невинность. Любой нормальный человек это мгновенно чувствует… Это как… как излучение… как если бы…

Приглушенный смех.

Вы слышали? Слышали? Не удержался-таки. Его проняло.

Ж1 (с достоинством). Это Жан-Пьер засмеялся. Честно говоря, было отчего. Действительно ухохочешься. Его прорвало.

Ж2. Жан-Пьер?.. Нет, это невозможно… Вы ведь не о нем говорите?

Ж3. Жан-Пьер, он такой миролюбивый, такой милый…

М1. А о ком же еще мы можем говорить? О ком, я вас спрашиваю?.. Вы, решительно, испытываете